Интервью с Ксенией Истоминой

Автор текста: Дарья Попова

Фотографии: личный архив Ксении Истоминой

Автор картин: Ксения Истомина

Конечно, ничего не расскажет о нас лучше, чем результат нашей работы. Но когда результат трогает за душу, хочется узнать чуть больше о его создателе. И вот мы рады сообщить, что открываем серию интервью с нашими художниками. Нет, это не будет интервью в духе «где родился – где учился». Это будет разговор о том, как художник чувствует себя в сегодняшнем дне, как меняется художественный мир, кто сейчас приобретает картины и многое другое.

Открываем наш цикл беседой с Ксенией Истоминой. Почему в искусстве женщинам приходится тяжелее, чем мужчинам, что происходит с русской школой академической живописи и зачем китайцы приезжают в Россию – в нашем интервью.

– У тебя много портретов. Сейчас с этим жанром немного сложно: людям странно вешать портреты чужих людей себе в дом, да и свои заказывать может показаться дурным тоном. Как думаешь, этот жанр испытывает кризис?

– Портрет, наверное, мой любимый жанр. [Во время учебы] мы рисовали в основном натурщиков. Мы не знали об этих людях ничего и пытались через свой фильтр, свои впечатления, эмоции выразить на холсте образ человека, который мы увидим. И насколько удастся этот образ, запечатленный на холсте, настолько он и будет интересен зрителю. Если это незнакомый человек, но человек увидел в нем отражение своих эмоций, переживаний или черт, то он может повесить его портрет к себе домой.

Портреты сейчас заказывают, и довольно много. Есть заказчики с хорошим вкусом, которые хотят именно письмо с натуры в духе Серова или, наоборот, старых мастеров, костюмированные портреты. Эти портреты приятно писать и работать с самим заказчиком интересно. Но в основном поток на живопись с фотографий семейных. Для многих портрет – это фотография, только нарисованная. Они особой разницы не видят. И, в принципе, если им предложить печать на холсте, они даже радуются такому решению.

– У тебя есть автопортреты. С чем это связано? Может я ошибаюсь, но художники не часто пишут свои портреты?

– Это, опять же, скорее обучение. Это натура, которая всегда с тобой, которую не надо «мучить», никак развлекать и оплачивать. Ты в любой момент можешь изучить все, что тебе нужно. Ты, например, захотел изучить передачу цвета, оттенков кожи, полутонов, света, как лепить форму. С собой работать всегда удобнее. Но, с другой стороны, сложно, потому что ты скорее обращаешь внимание на свои задачи, а другие видят потрет и начинают сравнивать. Но, кстати, продаются почему-то автопортреты всегда.

– А тебе проще рисовать автопортреты или портреты других людей?

Автопортреты.

– Как человек, который  занимается творчеством, что думаешь о «вдохновении»? Оно есть, или дело в навыке, работе?

– Во время учебы сложно об этом говорить – это больше ежедневный труд. С 9 утра до 8-9 вечера приходилось каждый день работать. Нельзя было сказать, что ты заболел, что нет настроения. Такие мысли сразу отсекались преподавателями. Сейчас, когда более свободный график, есть ощущение, что проснулся и вдруг захотелось нарисовать что-то срочно. Ты берешь то, что есть готовое, и быстренько делаешь. А если затягиваешь, понимаешь – ой, что-то перехотелось, настроения нет. Так что я думаю, что все-таки есть какое-то «вдохновение».

– Тебе самой что ближе – «поймать момент», настроение или, наоборот, основательно работать над произведением – доводить его до ума, совершенствовать каждую деталь?

– Это разные совсем категории получаются. Если ты рисуешь природу, нужно схватить первое впечатление, состояние. Когда ты пишешь портрет, ощущения первые очень важны и они должны сохраняться во время работы, но только на них ты портрет не напишешь. Поэтому нужно долго работать. Мне, наверное, ближе длительная работа с картиной, чтобы к какому-то результату прийти, который казалось вроде бы не достижим. Так скорее всего и происходит рост.

– Какие эмоции тебя посещают во время написания картины? Это для тебя медитация, расслабление или бывают моменты напряжения, разочарования?

– Здесь наверное поэтапно можно разделить. Когда ты пишешь эскиз или только начинаешь холст, ты скорее работаешь на эмоциях – то, что чувствуешь пытаешься выразить. Не особо напряженный мыслительный процесс, а скорее ощущения... В середине работы, наоборот, получается упорный труд, когда работаешь над деталью и можешь часами сидеть и рисовать палец. Он будет не получаться, ты будешь переделывать. Можно по нескольку недель переделывать один кусок. Это, наверное, самый сложный этап – этот монотонный труд не очень интересный, он просто нужен как основа картины. В конце – самое приятное, но тоже очень сложное, потому что нужно завершить, но сделать так, чтобы не было заметно среднего звена, то есть чтобы холст был в итоге свежим и незамученным. Это очень сложно, потому что не зря говорят, что невозможно закончить картину, потому что всегда есть какие-то недостатки и художник всегда видит их.

– Какие художники повлияли на тебя?

– Конечно, одного художника невозможно назвать – это скорее собирательный образ. Последние годы большое влияние оказал Вермеер. Эти камерные небольшие картинки с таким боковым таинственным светом. Им я увлеклась последние годы. Из других мне нравится Жюль Бастьен-Лепаж – очень душевный. Он даже чем-то похож на нашу русскую школу. Из классических, конечно, Леонардо и Рафаэль кумиры.

– Тяжело сегодня работать в жанре академической живописи?

– Очень сложно, потому что в принципе никто в современном мире этим не занимается. Единицы людей, учебных заведений, которые обучают этому. На самом деле, эта русская школа ценится именно за границей, в частности в Китае очень ценятся русские живописцы. Видимо, там совсем по-другому люди устроены – они могут срисовывать – сделать картину, которую в принципе не отличишь от фотографии. Но «душевной» живописи у них не выходит. К примеру, взять Левитана – они никогда не смогут такое повторить. И они этим восхищаются и поэтому очень ценят русских живописцев и едут сюда. Для них статус обучения в России, академии художеств очень много значит. Если ты приехал в Китай с этим образованием, то ты почитаемый человек. У нас такого нет. Закончил, не закончил – у тебя лежит этот диплом и, в принципе, он никому не нужен.

– И что же делать с этим?

– Надеяться, что то, чем ты занимаешься, что ты любишь, полюбится и другим.

– Или, как вариант, работать за границей?

– Да, у нас во многом это практикуется. Наши студенты ездят в Китай преподавать, работать. Реже – в другие страны. Многие выставляются в галереях за границей.  В России в целом не принято вкладывать в искусство.

– А почему в России нет традиции, практики покупать искусство в дом? И почему это популярно в Китае?

– Я думаю, во-первых, в России люди в основном не могут этого себе позволить. Везде существуют разные слои. Так сложилось, что китайцы приезжают сюда не бедные, и они наши основные заказчики. Во-вторых, в принципе это не принято. В России недостаточное культурное воспитание в плане искусства, и из того следует то, что для нас искусство не является ценностью, нам лучше купить технику, одежду, чем картину или скульптуру например – в общем то, что не обогатит нас духовно. 

– Чаще картину выбирают под интерьер, а не потому что она понравилась?

– Думаю, да. Многие дизайнеры используют именно этот ход. Они не предоставляют тебе право выбора – нравится или нет – а именно то, что подходит под интерьер выбирают. Как-то так сложилось, несмотря на то, что у нас хорошая школа и хужожники, в России это меньше ценится и покупается чем в том же Китае.

– Как думаешь, какое место картине подходит лучше всего? Конечно, зависит от картины и мастера, но мы говорим о работах современных художников.  

– Современные художники больше интерьерные – они подходят для квартир и под стилистику интерьера легко их подобрать. В основном упор идет на какие-то ритмы, цветовые сочетания. Подбирая интерьер, можно сразу выбрать картину в графической манере. С классической живописью сложнее, она требует таких «богатых» интерьеров, музеев, что ли. В России с этим тяжело…

– Тяжело ли быть женщиной-художницей? Надо думать о бытовых вещах, а тебя ждут картины.

– Во-первых, тяжело то, что женщин-художниц никто особо в серьёзно не воспринимает. Как-то так завелось, что художник должен быть мужчиной, не женское это дело. Раньше, например, при основании академии обучались только мальчики. С 6 лет они жили там, им запрещено было выходить за пределы. Женщины вступили в эту сферу намного позже, и их было немного. Искусство всегда было не для женщин. И сейчас, хоть и мужчин-художников единицы (например, у нас среди 10 человек в группе 1 или 2 бывало попадалось). Но при этом все равно в искусстве остаются именно они. Потому что несерьезно относятся к женщинам – родила и все забросила, занимается другими делами. На творчество правда мало времени остается. Но все равно есть примеры, взять ту же Серебрякову, которая все равно отстаивала эту позицию и доказала, что женщина-художник может существовать и быть довольно сильной в своей сфере. Но на самом деле это сложнее чем мужчинам – много забот и отвлекающих факторов.

На самом деле, на обучение скорее возьмут мальчика, чем девочку. В нашей сфере это очень сильно ощущается. Или творческую мастерскую скорее отдадут мужчине, чем женщине. Из соображений что родит, уйдет в академ и будет место пустовать.

– Какое природное состояние твое самое любимое?

– Мое самое любимое состояние – не знаю как оно на самом деле называется, я его называю «молоко» – это когда солнце уже село, краски не сильно контрастные и небо становится цвета молочного, теплого, сиреневого. И когда зелень становится насыщенно-изумрудной. Сочетание неба с этой зеленью очень люблю. Состояние спокойствия, чего-то такого усыпляющего. Многие говорят, что это связано с моей фамилией… 

– Как чаще получается – рисовать с натуры или из головы что-то придумывать?

– Особенность женского мозга – пока он не увидит, он не может придумать. Женщина-абстракционист – это сложное и редкое явление. Даже притча есть, я сейчас точно не вспомню, но там смысл в том, что какой-то царь попросил найти самого лучшего художника. Привели женщину. Он говорит: нарисуй мне, как журавль летит на фоне луны. Он ждал год, два, десять лет. Потом позвал художницу и спросил: почему ты не делаешь? И она сказала: потому что еще ни разу не видела, чтобы журавль пролетал на фоне луны. Смысл в том, что женщина пока не увидит, она не сможет изобразить. У мужчин наоборот, он может что-то придумать и потом из этого сделать картину.  

С верой в талант и академическую живопись,

ваш "Ро-Ко-Ко"